Эксплуатация и боевое применение

Первые серийные машины Т-35 посту­пили в 5-й тяжелый танковый полк Резер­ва Главного Командования (РГК) в Харько­ве. 12 декабря 1935 года этот полк был развернут в 5-ю отдельную тяжелую танко­вую бригаду. Организационно она состоя­ла из трех линейных танковых батальонов, одного учебного, батальона боевого обес­печения и других подразделений. Приказом наркома обороны от 21 мая 1936 года бри гаду выделили в Резерв Главного Командо­вания. Она предназначалась для усиления стрелковых и танковых соединений при про­рыве особо сильных и заблаговременно укрепленных позиций противника. В соот­ветствии с этим назначением по специаль­но разработанной АБТУ программе велось и обучение танкистов. Подготовка экипа­жей осуществлялась на специальных кур­сах, которыми руководили инженеры с ХПЗ.

Учения 5-й тяжелой танковой бригады под Харьковым. 1936 год.

Кроме того, в 1936 году в Рязани при 3-й тяжелой танковой бригаде был создан учебный танковый батальон Т-35.

Небезынтересно привести «расчет бо­евого экипажа Т-35» по состоянию на 1936 год и обязанности его членов:

1) командир (старший лейтенант) — в баш­не № 1 (главная), справа от орудия, ведет огонь из ДТ, заряжает при помощи радиста ору­дие, командует танком;

2) помощник командира (лейтенант) в башне №2 (передняя пушечная), ведет огонь из 45-мм орудия, является заместителем ко­мандира, отвечает за состояние всего воору­жения танка, вне боя руководит подготовкой артиллеристов и пулеметчиков;

3) техник танковый младший (воентехник 2-го ранга) — в отделении управления, управ­ляет движением танка, отвечает за его техни­ческое состояние, вне боя руководит подготов­кой механиков-водителей и мотористов;

4) механик-водитель (старшина) — в баш­не № 3 (передняя пулеметная) у пулемета, ве­дет огонь, обеспечивает уход за мотором, яв­ляется заместителем водителя танка, отвечает за состояние вооружения башни № 3;

5) командир артиллерийской башни № 1 (младший командир взвода) — размещается слева от орудия, ведет огонь, отвечает за со­стояние вооружения башни;

6) командир башни № 2 (отделенный ко­мандир) — справа от орудия, выполняет функ­ции заряжающего, в случае убытия помощника командира танка ведет огонь из 45-мм пушки, отвечает за состояние вооружения башни № 2;

7) командир башни № 4, задняя пушечная (отделенный командир) — у 45-мм орудия, ве­дет из него огонь, является заместителем коман­дира башни № 1, отвечает за состояние воору­жения башни № 4;

8) механик-водитель младший (отделен­ный командир) — в башне № 4, справа от ору­дия, выполняет функции заряжающего, обеспе­чивает уход за ходовой частью машины;

9) командир пулеметной башни (отделен­ный командир) — в башне № 5 (задняя пуле­метная), ведет огонь из пулемета, отвечает за состояние вооружения башни № 5;

10) радиотелеграфист старший (отделенный командир) — в башне № 1, обслуживает радио­станцию, в бою помогает заряжать орудие;

11) механик-водитель старший (младший командир взвода) — находится вне танка, обеспечивает уход за трансмиссией и ходо­вой частью, является заместителем старши­ны — механика-водителя;

12) моторист (младший техник) —внетан­ка обеспечивает постоянный уход за мотором, его чистку и смазку.

Организация тяжелой танковой бригады РГК

Эксплуатация машин первых выпус­ков (1933 — 1936 гг.) в войсках показала их весьма слабые тяговые характеристи­ки. Так, по донесению командиров Т-35, «танк преодолевал подъем только в 17 град., не мог выйти из большой лужи». Военными отмечалась низкая надежность его агрегатов, вызывала трудности и боль­шая масса боевых машин. В этом отно­шении весьма характерным можно считать следующий документ, адресованный ко­мандному составу тяжелой танковой бри­гады РГК.

«Предлагаю принять к неуклонному руководству следующие правила движения по мостам танков Т-35:

1)    на однопролетных мостах — только один танк одновременно;

2) на многопролетных мостах может быть несколько танков, но не менее чем в 50 м друг от друга.

Движение по мосту во всех случаях должно производиться так, чтобы ось тан­ка строго совпадала с осью моста. Ско­рость на мосту — не более 15 км/ч».

Помимо 5-й тяжелой танковой бригады танки Т-35 поступали в различные военные учебные заведения. Так, по данным на 1 января 1938 года, в РККА имелся 41 танк Т-35; 27 — в уже упомянутой танковой бри­гаде; 1 — на Казанских бронетанковых курсах усовершенствования технического состава (КБТКУТС); 2 - на НИБТПолигоне в Кубинке; 1 — в 3-й тяжелой танковой бри­гаде в Рязани; 1 — при Военной академии моторизации и механизации (ВАММ) в Мос­кве; 1 — в Орловской бронетанковой шко­ле; 1 -наЛБТКУКС(Т-35-1); 1 -вЛенин-

градской школе танковых техников; 1 — в Институте № 20 (с системой центра­лизованной наводки) и 5 — на ХПЗ.

Уже к этому времени стала сомнитель­ной боевая ценность этих машин. Един­ственное, где они себя проявили в полной мере, были военные парады. Начиная с 1933 года и вплоть до начала Великой Оте­чественной войны Т-35 участвовали во всех парадах в Москве и Киеве. Правда, число «участников» было невелико: напри­мер, 7 ноября 1940 года на парады вывели всего 20 машин (по 10 в Москве и Киеве).

До начала Великой Отечественной тан­ки Т-35 не участвовали ни в каких боевых действиях. Упоминания в западных и не­которых отечественных изданиях об ис­пользовании этих машин в советско-фин­ской войне 1939 — 1940 годов не соот­ветствуют действительности.

31 марта 1939 года 5-я тяжелая танко­вая бригада была передана в состав КВО и переброшена в г.Житомир. Вскоре она сменила номер и стала 14-й тяжелой тан­ковой бригадой.

Не прошло и полгода, как «служебная карьера» Т-35 чуть было не завершилась.

Танки, брошенные в районе Дубно. Июль 1941 года. На башне Т-35 видны две белые параллельные полосы — тактическое обозначение машин 34-й танковой дивизии 8-го механи­зированного корпуса. На переднем плане — Т-26

            27 июня 1940 года в Москве состоялось совещание «О системе автобронетан­кового вооружения Красной Армии», на котором рассматривался вопрос о пер­спективных типах танков и о снятии с во­оружения старых образцов. В отношении Т-35 мнения разделились. Одни считали, что их нужно переделать в самоходно-ар-тиллерийские установки большой мощнос­ти (типа СУ-14), другие предлагали пе­редать их танковому полку ВАММ и использовать для парадов. Но в связи с начавшейся реорганизацией танковых войск Красной Армии и формированием механизированных корпусов Т-35 реши­ли «оставить на вооружении до полного износа, изучив вопрос об их экраниров­ке до 50 — 70 мм».

В результате почти все машины оказа­лись в 67-м и 68-м танковых полках 34-й тан­ковой дивизии 8-го механизированного кор­пуса Киевского Особого военного округа.

В целом же на 22 июня 1941 года тан­ки Т-35 распределялись следующим об­разом: 8-й мехкорпус (КОВО) — 48 машин; ВАММ (МВО) — две машины; 2-е Сара­товское танковое училище и КБТКУТС (ПриВО) — шесть машин; ХПЗ (ремонт) — пять машин.

Боевая карьера Т-35 оказалась очень короткой. 21 июня 1941 года в 24.00 в полках 34-й танковой дивизии, дислоци­рованных в Грудеке-Ягеллонском юго-за­паднее Львова, объявили тревогу. Маши­ны заправили и вывели на полигон, где на­чалась загрузка боекомплекта. В ходе пос­ледующих боевых действий все Т-35 8-го мехкорпуса были потеряны. Читателю предоставляется уникальная возможность проследить судьбу каждого из них, вплоть до номера машины, даты и места гибели и характера боевого или технического пов­реждения. Сделать это позволяют сохранившиеся в архивах акты на списание бо­евых машин, из которых следует, что на 18 июля 1941 года танки Т-35 67-го тан­кового полка были потеряны при следую­щих обстоятельствах (цитируется дослов­но по документации 1941 года с сохране­нием орфографии):

№183-6 — 9.7. — г.Волочиск, сожжены бор­товые тормоза;

№183-16 - 29.6. - 20 км от Львова, поломка КПП;

№744-65 — 9.7. — между Тарнополем и Во-лочиском, поломка КПП;

№234-35 — 30.6. — с.Иванковцы, опроки­нулся в реку вверх гусеницами;

№238-69 — 30.6. — между Буек и Красне, авария КПП;

№288-43 — 26.6. — г.Грудек, сожжен глав­ный фрикцион;

№200-5  - 8.7. - г.Злочув, поломка КПП;

№234-42 — 3.7. — г.Запытов, сожжен глав­ный фрикцион;

№537-70 — 30.6. — между Ожидев и Олес-но, поломка КПП;

№744-62 — 26.6. — г.Грудек, сожжен глав­ный фрикцион, снаряды все расстреляны;

№744-67 — 2.7. — г.Жидин, лопнул колен­чатый вал;

№744-66 — 9.7. — с.Бяожено, сожжен глав­ный фрикцион;

№196-75 — 9.7. — Дзердзуне, сожжен глав­ный фрикцион, отсутствуют аккумуляторы;

№197-1 — 25.6. — 20 км восточнее Грудека, сожжен главный фрикцион;

№744-64, №196-95, №330-75 -осталисьв г.Грудеке в состоянии негодности, так как на­ходились в среднем ремонте.

А вот как сложилась боевая судьба у «тридцать пятых» из 68-го танкового полка:

№200-4, №196-94, №148-50-24.6. -остав­лены при производстве среднего ремонта в Се­дова Вишня, вооружение и оптика сняты, при от­ходе взорваны;

№220-29, №213-35 - застряли в болоте, оставлены при отходе;

№200-8 — 26.6. — поломан коленчатый вал, машина оставлена, вооруженней оптика сняты;

№220-27, №537-80 - 24.6. - в районе Гру-дека-Ягеллонского поломана бортовая переда­ча и КПП, машины оставлены, пулеметы и бое­припасы сняты и закопаны;

№988-17, №183-16 - 29.6. - оставлены в районе Львова в ожидании капремонта, воору­жение и оптика сняты;

№288-11 — 29.6. —упала с моста и сгорела вместе с экипажем в районе Львова;

№200-9, №339-30, №744-61 - 30.6 - по­ломка трансмиссии и бортовой передачи, ос­тавлены при отходе, №200-9 подбит про­тивником и сгорел, оптика и вооружение сняты со всех трех машин;

№399-48 - 30.6. — район Бело-Каменки, подбит при отходе и сгорел;

№183-3 — 30.6. — район Бело-Каменки, авария двигателя, оставлен экипажем, воору­жение и боекомплект сняты и закопаны;

№148-39 — 30.6. — район Верби, подбит и сгорел;

№482-5 — 29.6. — авария бортовой пере­дачи, оставлен в с.Запить;

№288-74 — 1.7. — район Тарнополя, авария главной и бортовой передачи, подожжен эки­пажем при отходе;

№196-96 — 2.7. — авария бортовой пере­дачи, оставлен в районе Тарнополя, вооруже­ние не снято;

№148-22 — 1.7. — поломка КПП, оставлен в лесу не доезжая д.Сосово, пулеметы сняты, оп­тика зарыта;

№288-14 — 28.6. — без вести пропал вмес­те с экипажем у с.Запить;

№220-25 — 30.6. - с.Птичье, подбит во время атаки  и сгорел;

№744-63 — 1.7. —  заедание поршней двигателя, оставлен на пути из Злочува в Тарно-поль, пулеметы сняты;

№988-15 — 1.7. — поломка КПП, оставлен в г.Злочув, вооружение, оптика и боеприпасы сданы на склад;

№715-61 — поломка КПП, оставлен в 15-км за Львовом, пулеметы сняты;

№988-16—30.6.— с.Птичье, подбит и сго­рел во  время атаки;

№715-62 — 29.6. — г.Львов, поломка при­вода вентилятора, оставлен экипажем, пулеме­ты сняты;

№339-68 —30.6. —авария бортового фрик­циона, подбит снарядом и сгорел под Бродами;

№200-0 — с.Птичье, сгорел в бою во время атаки.

Из этих актов следует, что большинст­во Т-35 обоих полков были потеряны по техническим причинам. Погибли в бою считанные танки. Четыре машины, нахо­дившиеся в ремонте на ХПЗ в июле — ав­густе 1941 года, были в спешном порядке отремонтированы и переданы в войска.

В боях под Москвой в составе тан­кового полка ВАММ принимали участие два Т-35, правда, подробностей об этом бое­вом эпизоде пока обнаружить не удалось.

Был и еще один «боевой» дебют Т-35. На этот раз в кино. Речь идет о докумен­тальном фильме «Битва за Москву». Не­которые эпизоды картины снимались под Казанью, и в этих съемках участвовали два Т-35 с КБТКУТС.

До наших дней сохранился один эк­земпляр тяжелого танка Т-35. Он экспо­нируется в Музее бронетанкового воору­жения и техники в Кубинке.

Оценка машины

Без преувеличения можно утверждать, что танк Т-35 — единственный в мире пяти-башенный танк серийной постройки — яв­ляется уникальной боевой машиной!

Состав и размещение его вооружения оптимальны для многобашенного танка. Пять башен, расположенных в два яруса, позволяли сосредоточить массированный огонь из 76-мм и одной 45-мм пушек и трех пулеметов вперед, назад или на любой борт. Однако столь большая огневая мощь потребовала увеличения числа членов эки­пажа и усложнения конструкции танка. Двухъярусное расположение башен обус­ловило значительную высоту машины, что повышало уязвимость танка на поле боя. Без малого 10-метровая длина привела к резкому снижению маневренных характе­ристик — отношение длины танка к его ши­рине составляло 3,03!

Кроме того, Т-35 имел большое коли­чество недостатков, особенно касающих­ся двигателя и трансмиссии. К сожалению, их так и не удалось устранить. Самое сла­бое место, пожалуй, — это бортовые передачи и система охлаждения двигате­ля. Справедливости ради следует сказать, что подвеска Т-35 при всей ее громоздкос­ти в целом зарекомендовала себя хорошо.

Хотелось бы поделиться с читателями некоторыми впечатлениями от непосред­ственного знакомства с машиной.

Прежде всего поражает высота распо­ложения надгусеничных полок — без малого два метра! Так что взобраться на танк стоит большого труда, а если нет специальных лесенок — без посторонней помощи прак­тически невозможно. Учитывая, что в тан­кисты предпочитали брать людей невысоко­го роста (примерно 160 см), можно себе представить, каково было «экипажу машины боевой» занимать по тревоге свои места.

Внешне Т-35 ошеломляет своими раз­мерами,   но, очутившись в танке, поражаешься его тесноте. И это учитывая, что на­ходящаяся в Кубинке машина разукомплек­тована: отсутствуют ряд деталей внутрен­него оборудования, некоторые перегород­ки, конечно же, нет боекомплекта и, само собой разумеется, экипажа. Боевые отде­ления не сообщаются между собой, так что проникнуть из одного в другое без выхода из танка невозможно. Обзорность из Т-35 крайне низкая, особенно с места механи­ка-водителя. Можно предположить, что в боевых условиях ему приходилось вести машину чуть ли не вслепую: смотровые щели позволяли видеть местность только слева и впереди, да и то в весьма ограниченных секторах.

Но самой большой проблемой было покинуть подбитую машину. Ведь выход осуществлялся лишь через верхние люки, и при этом экипаж главной  башни,  например, оказывался на четырехметровой высо­те под огнем противника. Люк же механи­ка-водителя нельзя открыть, не повернув влево пулеметную башню, заклинивание которой могло стоить ему жизни. Выход из задних башен сильно затруднен нависа­ющей над ними нишей главной башни и поручневой антенной. Поэтому можно сме­ло утверждать, что такой достаточно важ­ный в бою параметр, как удобство посадки и высадки экипажа, конструкторами танка Т-35 был совершенно не продуман. Члены экипажа становились, по сути, заложника­ми собственной боевой машины.

Помимо недостатков конструктивного характера, существовали и технологичес­кие, связанные прежде всего с низкой куль­турой производства и слабой подготовкой инженерно-технического персонала.

В целом же можно сделать следующий вывод. Если до 1935 года боевые и техни­ческие данные Т-35 позволяли ему выпол­нять возложенные на него задачи, то тех­ническое несовершенство и недоведен-ность машины сводили возможность такого применения к нулю. После 1935 года, ког­да была существенно повышена надежность машины, танк в значительной степени ус­тарел и перестал отвечать предъявляемым требованиям. Возросшая мощь противотан­ковой артиллерии оставляла громоздкому и неповоротливому «тридцать пятому» мало шансов на поле боя. Резервов же для уве­личения толщины брони и без того тяжелая машина уже не имела.

Вместе с тем следует отметить, что в период «соответствия задачам» проверить в боевой обстановке идею многобашенно­го тяжелого танка прорыва так и не удалось, а следовательно, вопрос о том, нужно или не нужно было строить эти боевые маши­ны, остается открытым.

.

Т-35 в экспозиции Музея бронетанкового вооружения и техники в Кубинке

Назад

М.Коломиец